---

Право по рождению, глава 3 Размещено: 14.12.2011 Просмотров: 2155 Добавил: D@mmy

Глава третья
Ульдиссиан никогда не задумывался над тем, как выглядит здание стражи изнутри. Фермер то и дело проходил мимо него, но, поскольку его никогда не арестовывали за хождение в пьяном виде или драку, у него не было никаких причин заходить внутрь.

Но сейчас он сидел в одной из камер в задних казармах. Чтобы добраться досюда, посетители – как и заключённые – должны были пройти во внутреннюю деревянную дверь и миновать короткий коридор. Ульдиссиан, которого поместили в первую камеру, чувствовал себя полностью отрезанным от мира. Обветшалая деревянная лавка служила одновременно стулом, столом и кроватью. Ульдиссиан жил здесь уже четыре дня, два из которых его ферма оставалась без присмотра. Нужно было полоть и поливать посаженные растения, ухаживать за животными. Мендельн пообещал, что присмотрит за всем, но Ульдиссиан боялся, что тот сам не справится, тем более когда покоя не даёт тревога за старшего брата. Больше того, хотя начавшаяся было буря, по иронии, бушевала несильно и быстро стихла, с тех пор над Серамом продолжали висеть тучи, и Ульдиссиан боялся, что новая буря – возможно, более мощная – может последовать за первой. В первый раз ферме повезло, но второй натиск может её полностью погубить и разрушить.

Он знал, что менее всего ему сейчас следует волноваться о ферме. Случай с убийствами вылился в гораздо худшее, чем Ульдиссиан мог себе представить. Обе жертвы были членами главенствующих сект, и Дорий посчитал своим долгом отослать известие в Тулисам, где у Собора и Храма были свои пункты. В нём он просил прислать представителей одной и другой организации, чтобы они проследили за ходом дела. Два выживших проповедника отбыли вместе с посланиями, наверное, чтобы дать свидетельские показания своим непосредственным начальникам. И, хотя глава деревни продолжал уверять Ульдиссиана, что всё будет хорошо, он настоял на том, чтобы капитан Тиберий держал в этом время под замком сына Диомеда, чтобы никто не подумал, будто бы в Сераме поступают несправедливо по отношению к жертвам.

Ульдиссиан по-прежнему был поражён тем, что случилось со вторым проповедником. Как позднее рассказал ему начальник стражи, агент Собора был найден лежащим на спине с выражением, по словам Тиберия, «абсолютного» страха на лице, и нож фермера – на деревянной рукоятке которого Ульдиссиан поставил свою метку – был вонзён глубоко в грудь.

По сравнению с телом, которое обнаружил он, второй труп был едва тронут. От этого, тем не менее, преступление не становилось менее ужасным. По сути, такого большого несчастья в Сераме не случалось со времени, когда пронеслась эпидемия… та самая эпидения, которая забрала родных Ульдиссиана.

Серентия навещала его каждый день, принося обнадёживающие вести от тех, кто не мог прийти. Все, кто знал его, пришли к выводу, что Ульдиссиан совершенно невиновен. Ахилий уже подбил глаз одному человеку, который засомневался в этом.

Сидя со спрятанным в ладонях лицом, Ульдиссиан думал не о себе – о Лилии. Она не пришла к нему ни разу с момента его заключения, да он и не ждал, что это случится. В самом деле, фермер даже надеялся, что она будет продолжать оставаться в стороне, а то как бы её не втянуло во всё это безумие. Скоро, обещал он себе, совсем скоро его выпустят, и тогда они смогут встретиться вновь.

Если она всё ещё будет в Сераме…

Опасение, что он никогда уже больше не увидит благородной девы, ещё больше усилило и без того немалое беспокойство Ульдиссиана. Казалось, вся его жизнь превратилась в какой-то кошмар. Так не было, даже когда погибла его семья, но теперь эти воспоминания прибавились к общему страшному грузу, легшему на его отягощённые плечи.

Стены его маленькой клети, казалось, сомкнулись над ним. Ульдиссиан родился и вырос на ферме. Он никогда не знал ничего, кроме свободы. Когда погибла его мать, Ульдиссиан убежал в поля и там выплеснул свою боль, зная, что никто не сможет его услышать, кроме брата.

Я должен выбраться… Я должен выбраться… Слова вновь и вновь проносились в голове, становясь всё значительнее с каждым повторением. Ульдиссиан смотрел туманным взором на дверь в его камеру и не мог смириться с прутьями и замком. Это животных запирают в загоне, не его. Не…

Послышался лёгкий скрип и щелчок.

Дверь камеры отъехала назад с металлическим визгом.

Ульдиссиан бросился к задней стене, когда это произошло. С крайним изумлением он наблюдал, как дверь полностью открывается и ударяется снаружи о решётку.

Вход в камеру был открыт, но фермер стоял, не шелохнувшись. Он понятия не имел, что только что произошло, и, несмотря на его горячее желание выйти из этого места, свободный дверной проём нисколько его не соблазнял.

В это время открылась деревянная дверь в конце коридора. Тиберий с двумя стражниками шли к камерам.

Увидев камеру Ульдиссиана, командир замер на месте.

-Что за…

Придя в себя, он щёлкнул пальцами, и двое стражников запрыгнули в камеру, чтобы удержать заключённого. Когда они отрезали ему выход, Тиберий исследовал дверь.

-Ни царапинки, в полной целости,- объявил он.- Обыщите его, чем-то он должен был её открыть.

Стражники обыскали Ульдиссиана, но, как и следовало ожидать, ничего не нашли.

Тиберий подошёл к узнику. Дав знак стражникам отступить назад, он наклонился ближе и прошептал:

-Мне не нравится твоё присутствие здесь даже больше, чем тебе не нравится быть здесь, Ульдиссиан. Можешь мне не верить, старый друг, но я не думаю, что ты виновен в смерти этих двух больше, чем я.

-Тогда почему…

-Может, это и всего-навсего Серам, но я управляю здешней стражей не хуже, чем в самом Кеджане! Мой отец служил здесь три года и наладил здесь всё! Я не оскверню память о нём, не выполнив свой долг. Мы здесь соблюдаем закон, как бы это ни выглядело со стороны.

Ульдиссиан понимал позицию Тиберия, но ему от этого было не легче.

-Я просто хочу, чтобы это закончилось! Я ничего не сделал!

-И это будет доказано. Вот увидишь,- командир указал на дверь.- Но это только усугубляет положение.

-Я не делал этого! Она сама открылась.

Тиберий выглядел разочарованным.

-Ульдиссиан, от тебя я ожидал лучшего. С дверью всё в порядке. Я проверил.

-Клянусь моим отцом!

Всё больше хмурясь, командир хмыкнул и развернулся. Он вышел из камеры, стражники последовали за ним. Один из них закрыл дверь и проверил, что она не открывается.

-Заперто прочно,- сообщил он своему командиру. Тем не менее, Тиберий сам её проверил, схватив обеими руками и всем весом рванув назад. Вся стена камеры затрещала, но осталась на месте.

Капитан Тиберий оставил её. Несмотря на демонстрацию, он облокотился на прутья решётки и сказал фермеру:

-Больше этого не делай. А не то я могу вынести приказ, который я не хотел бы видеть исполненным. Ульдиссиан, просто потерпи.

Испытывающий тревогу и совершенно сбитый с толку узник смог только кивнуть. Удовлетворённый, командир отпустил своих людей.

Один из стражников скоро вернулся с миской тушёного мяса. Он ещё раз проверил дверь, а затем, кивнув, просунул обед фермера внутрь.

Пока Ульдиссиан ел, он вновь раздумывал над тем, почему дело так затянулось. Он был совершенно невиновен. Ещё он гадал, как настоящий убийца смог перемещаться так быстро. Между первой ужасной находкой и моментом, когда был убит проповедник Собора, был совсем короткий промежуток времени. Злодей должен был чуть ли не лететь от одного к другому, когда у него оказался нож фермера. Ульдиссиан исключал возможность того, что сумасшедшим был Ахилий: охотник был хорошим человеком и настоящим другом… а ещё во время происшествия он всё время был с Мендельном.

Тогда… кто?

В коридоре послышались шаги, но шаги гораздо более лёгкие, более деликатные, чем топот сапог Тиберия и его людей. Ульдиссиан поднял голову… и увидел Лилию.

-Я должна была увидеть вас,- прошептала она с нерешительной улыбкой. Очевидно, она боялась, что он разозлится на неё за непослушание.

Но в данном случае Ульдиссиан просто не мог злиться на неё. Она и так ждала долго. Он был благодарен уже за то, что благородная дева просто не уехала из Серама, предоставив его своей собственной участи.

И всё же вместо приветствия он сказал:

-Вам не следует быть здесь.

-Я больше не могла оставаться в своей комнате. Это неправильно! Снова происходит то же самое!

-О чём это вы?

Она облокотилась о прутья решётки. Ульдиссиан поставил миску на пол и подошёл к ней. У него было огромное желание сжать её в своих объятьях и утешить. Ему казалось, что это она была в опасности, а не он.

-Вы были добры к незнакомому человеку,- прошептала она, её руки потянулись сквозь решётку к его рукам.- К человеку, которому некуда идти. И знаете, почему?- Лилия посмотрела вниз.- Из-за игры, которую затеяли между собой Собор и Храм!

-Из-за чего?

Она подняла глаза, и он восхитился красотой её взора. Ему хотелось утонуть в этих глазах.

-Игры. Для них всё это игра, а победителем станет тот, кто выживет. Они не позволят никому и ничему встать у них на пути, больше всего они ненавидят инакомыслящих.

Ульдиссиану не нравилось, куда ведёт разговор.

-Что… к чему вы это всё, Лилия?

Она оглянулась на дверь, ведущую к камерам, затем, снова шёпотом, ответила:

-Такое уже случалось прежде. С моей семьёй было так. У нас были деньги и влияние – то, чего те и другие так желали. Но мы публично их отвергли… а потом всё перевернулось сверх наголову. Был сожжён небольшой храм, многие верующие страшно пострадали. Огонь распространился на другие здания. Позднее каким-то образом выяснилось, что поджог был устроен и что это моя семья замешана в этом.

Он смотрел на неё с изумлением.

-Всё это ложь!- быстро прибавила она, очевидно, решив, будто он считает её семью виновной. Но Ульдиссиану никогда бы не пришло в голову подозревать Лилию в таком злодеянии… ни её, ни её родных.

-Я верю вам,- вставил он поспешно.- Я верю вам. Продолжайте.

-Мы отвергли всех их, но отыскивались другие, более могущественные, чем мы, которые принимали ту или иную сторону. Нашу вину не могли доказать, тем не менее, у нас отняли всё. Моих родителей увезли, и мы их никогда больше не видели! Моего брата отправили в темницу, а сестру заставили выйти замуж за одного из самых ярых поборников Собора! Мне была уготована похожая участь, но я взяла все деньги, какие могла, и убежала из города…

-И так вы оказались в Сераме?

-Не сразу… и уж точно не в сопровождении служителей того зла, от которого я пыталась сбежать!- она прикусила губу.- Я рассказала вам так много… теперь я боюсь, что вы можете подумать, будто бы я стою за тем, что случилось с этими двумя!

Ульдиссиан тут же покачал головой:

-Такое вряд ли возможно! Это сделал кто-то гораздо более сильный и уж конечно более жестокий, чем вы вообще можете быть! Им гораздо проще подозревать меня!- но тень пробежала по его лицу.- И всё же не говорите этого никому! Они могут подумать, что я действовал по вашему указанию!

Осознав это, она приложила ладонь ко рту:

-Я не думала, что…

-Не важно. Вам лучше всего уйти и не возвращаться. Всё будет хорошо…

-Нет, не будет! Я слышала на постоялом дворе! Инквизиторы Собора Света прибудут завтра утром, и кто-то намекал, что надзиратели мира из Храма вскоре последуют за ними! Повторяется та же история, что и со мной!

Это новость потрясла его. Ему ничего не говорили о том, что инквизиторы и надзиратели мира едут в Серам. Руки правосудия своих сект, две эти группы действовали одновременно как стражи и судьи. Да, были убиты их собратья, но Ульдиссиан не думал, что потребуется вмешательство тех или иных.

На некоторое время фермер замолчал, обдумывая услышанное. Тишину прервала благородная дева:

-Мы совершим ошибку, если позволим действовать им первыми, Ульдиссиан! Ты не можешь этого допустить! Они всё представят в другом свете, так что, пусть ты даже не виновен, твоя вина будет очевидна каждому! Ты должен подняться против них! Выказать непокорность, какую ты всегда выказывал! Твои друзья вступятся за тебя, я уверена! И тогда ни Собор, ни Храм не смогут использовать твою ненависть против тебя самого!

Я…- он был согласен не со всем, но его доводы не могли противостоять красоте этих глаз. В конце концов, он решил, что Лилия права; Ульдиссиан должен извлечь урок из истории её семьи, чтобы спасти себя… и её вместе с ним.

-Ты должен сделать это…- выдохнула она.- Пожалуйста… ради нас.

Без предупреждения благородная дева наклонила своё лицо к прутьям и поцеловала его. И пока фермер стоял в полном ошеломлении, она побежала с пылающим лицом из помещения.

Ульдиссиан смотрел, как она убегает. В тот же миг он вспомнил о двери. Как и стражник, фермер проверил её. Дверь оставалась надёжно запертой.

Для Ульдиссиана этот визит определил всё. Лилия была совершенно права. Ему нужно постоять за себя. Инквизиторы – да и надзиратели мира, если они тоже на пути сюда,– едут, чтобы обвинять, а не оправдывать.

Ему нужно приложить все силы, чтобы оставить их ни с чем.

***
Серентия отошла в сторону, чтобы её не было видно со стороны казарм, пока не уйдёт Лилия. У неё не было на то причин за исключением, как она осознала, зависти, что та, по всей видимости, так быстро смогла увлечь Ульдиссиана. Ей одним своим видом удалось достичь того, чего Серентия надеялась добиться на протяжении долгих лет. Даже в младые годы она восхищалась стойкостью Ульдиссиана, его внутренней силой и особенно тем, как он сумел перенести ужасную смерть своих родных.

Лилия ушла в направлении «Кабаньей головы». Дочь Сайруса подождала ещё немного, а потом вышла из-за угла кузницы… и столкнулась с Ахилием.

-Серри!- выпалил он.- Где ты…

-Прошу прощения!- Серентия почувствовала, что краснеет. Так же, как она всю свою жизнь бегала за Ульдиссианом, Ахилий действовал по отношению к ней. Не сказать, чтобы это было ей нелестно, потому что он был красив и уважаем, и обходился с ней так, как нравится женщинам. Здравый смысл твердил, что дочь торговца должна с радостью принять его ухаживания, но, хотя Серентия всегда была рада охотнику, она не могла расстаться с мечтой однажды завоевать любовь Ульдиссиана.

Так, конечно, было до того, как появилась Лилия.

-Я искал Мендельна,- наконец смог выговорить Ахилий, тоже краснея.- Но это приятная встреча!

Его радостный тон казался ей неуместным сейчас, когда Ульдиссиан был взят под стражу за то, чего не совершал и в чём никогда не признается. Должно быть, её недовольство его весёлостью не ускользнуло от Ахилия, потому что он тут же посерьёзнел.

-Прости меня! Я не хотел показаться легкомысленным! Ты шла к Ульдиссиану?

-Да, но я не хотела беспокоить его. У него был другой посетитель.

-Вот как?- бровь охотника изогнулась.- А! Прекрасная Лилия…

Серентии стало ещё хуже от того, что Ахилий выбрал такие слова. Да, благородная дева была красива, но дочь Сайруса знала, что тоже может привлечь внимание мужчин… за исключением одного, которого она действительно желала.

-Она только что ушла. Я думаю, она пошла назад к гостинице.

Ахилий почесал подбородок:

-Интересно, как Ульдиссиан на это отреагировал. Он говорил, будто хочет, чтобы она держалась подальше, а не то как бы её саму не втянуло в эту ситуацию больше, чем требуется.

У Серентии зародился проблеск надежды, что Лилия разозлила Ульдиссиана своим приходом, но надежда тут же погасла. Как и большинство мужчин, он, конечно же, простил её, как только она подарила ему взгляд или улыбку.

Она вспомнила, зачем здесь Ахилий:

-Я не видела Мендельна. Вообще-то я не видела его уже два дня. Он хоть приходил к брату?

-Насколько я знаю, его не было целых три дня,- ответил лучник, теперь всерьёз возмущённый.- И когда я подъехал к ферме, я нашёл там молодого Жустивио – второго сына Маркуса аль-Амфеда, – который работал там по хозяйству. Он сказал, что Мендельн заплатил ему за работу, но не сказал, куда он собирается.

Серентия ещё могла понять, почему Мендельн мог оставить ферму, передав её в руки кого-нибудь более сведущего в вопросах сельского хозяйства, но то, что он сразу после этого не поехал к брату и не остался у него, не укладывалось у неё в голове. Мендельн был очень предан Ульдиссиану, и, когда он услышал новости о своём брате, то принялся защищать его с таким рвением, какого не ожидали от учёного малого.

-Я волнуюсь за него, Серри,- продолжал Ахилий.- Не думаю, что он может представить себе этот мир без Ульдиссиана,– я это не к тому, что его могут осудить за эти кошмарные преступления! Нет, я говорю сейчас только о Мендельне. Он сам не свой с того момента, как мы… с того дня.

Дочери Сайруса показалось, будто бы Ахилий говорил о чём-то, отличном от убийств, но ничего сравнимого с этим просто не могло прийти ей в голову.

-Возможно, он сейчас с отцом,- в конце концов предположила Серентия.- Я не была дома с утра.

-Может быть… Я вот думаю…- охотник перевёл взгляд, словно что-то ещё пришло ему на ум. Покачав головой, он добавил.- Иди к Ульдиссиану, Серри, как и собиралась. Я скоро найду Мендельна, я в этом уверен. Ты только не…

Он закрыл рот и теперь во все глаза, в которых читалось беспокойство, смотрел на что-то позади собеседницы. Боясь, что она уже знает, что там, черноволосая девушка повернулась.

Группа всадников только что достигла края деревни. Они ехали медленно и уверенно, словно осматривали собственные владения. Ошибки быть не могло, уже одни блистающие серебристые мантии и нагрудники выдавали их, не говоря уже о серебристых лучах по центру нагрудников: это были инквизиторы Собора Света. Круглые шлемы, украшенные гребнями, покрывали головы всех за исключением переднего всадника, чья седая грива была окаймлена золотым капюшоном. Позади него струилась остальная часть переливающегося плаща, нижняя кромка которого почти полностью закрывала обзор скакавшей сзади лошади. Священнослужитель был гладко выбрит, как и все, кто служил непосредственно под началом Пророка. Это делалось не просто так, но с определённым замыслом. Всё-таки, сам Пророк не носил бороды… и, если верить слухам, на вид годился во внуки этому служителю, несмотря на то, что был гораздо старше.

Группа состояла, по меньшей мере, из дюжины человек – количество, испугавшее обоих наблюдателей. Дорий ясно дал понять, что ожидает максимум двух, и уж точно ни одного столь знатного, как тот, что слезал сейчас с лошади.

Верховный инквизитор – Серентия знала по виду, что он не может занимать низший пост –оглядывал Серам так, словно не был уверен, что такое захолустье могло местом, куда он ехал. Внезапно он заметил пару и немедленно жестом поманил их. Прекрасно осознавая, что от этого человека во многом зависит судьба Ульдиссиана, Серентия тут же подчинилась, и сразу за ней последовал лучник.

-Я – брат Микелий! – прогремел верховный инквизитор, словно объявлял это всем в районе мили вокруг.- Это ли Серам, место столь ужасных деяний?

-Да, это Серам, Ваша Святость,- смиренно ответила Серентия, делая реверанс. В отличие от Ульдиссиана и Ахилия, она немного верила в учения как Собора, так и Храма Триединого, но ещё не решила, чему отдать предпочтение. Храм проповедовал силу личности, в то время как Собор учил, что только совместными усилиями человечество может выполнить своё истинное предназначение.

-Кто здесь главный? Мы должны были встретиться.

-Наш глава – Дорий, который…

Брат Микелий прервал её:

-Не важно! Ты!- он указал на Ахилия.- Знаешь ли ты, где лежит тело нашего несчастного брата?

Следуя примеру Серентии, охотник склонил голову.

-Думаю, я знаю, где он погребён,- и, видя, что верховный инквизитор нахмурился, Ахилий добавил.- Прошло несколько дней, Ваша Святость. Оба тела должно было придать земле, иначе…- он развёл руками.- Ну, вы понимаете.

-Конечно, сын мой, конечно. Тогда отведи нас к могиле.

-При всём уважении, Ваша Святость, уместнее будет, если мастер Дорий или капитан Тиберий отведёт вас к…

-Мы здесь,- провозгласил брат Микелус твёрдо.- А их здесь нет. Мы переговорим с ними при первой же возможности… и с бесчеловечным еретиком тоже.

У Серентии перехватило дыхание, когда она услышала такое описание Ульдиссиана. Она гадала теперь, что посыльный Дория передал верховному инквизитору. Слова брата Микелия прозвучали так, будто бы он уверен, что настоящий убийца уже пойман.

-Ваша Святость…- начала она.

Но брат Микелий уже проходил мимо неё в сопровождении четырёх стражников. Остальная часть его группы начала рассредоточиваться, словно с намерением захватить Серам, и, признаться, судя их по виду, они были способны выиграть подобную битву, даже отнюдь не превосходя числом.

-Сюда,- сказал Ахилий, сдаваясь.

Верховный инквизитор больше не обращал на Серентию никакого внимания, но и не удерживал её от того, чтобы следовать за ними. Дочери Сайруса хотелось побежать к Ульдиссиану и предупредить его о прибытии членов Собора, но в то же время она не хотела пропустить ничего, что скажет или сделает брат Микелий, пусть Ахилий тоже был здесь и видел всё.

Несколько жителей деревни, видимо, встревоженные громким голосом верховного инквизитора, выходили посмотреть, что происходит. Брат Микелий приветствовал их простым взмахом руки или скромным кивком, с повелительным видом шествуя по направлению к кладбищу.

Небо рокотало, при этом клонившийся к вечеру день был неестественно тёплым. Странно, но не было ни малейшего ветерка. Когда Серентия позади остальных вступила на деревенское кладбище, ей казалось, будто духи мёртвых бесшумно встают вокруг них.

Высокая, влажная каменная стена опоясывала кладбище, имевшиеся здесь и там выбоины говорили о некоторой запущенности. Нетрудно было найти, где зарыты жертвы, ибо это не только были единственные свежие могилы, но и находились они в углу далеко от остальных. Хотя это и не оглашалось, жители деревни надеялись, что погребение было временным и что Собор и Храм заявят свои права на тела, и тогда Серам сможет забыть о том, что произошло.

Удастся ли забыть или нет её деревне, но Серентия видела, что брат Микелий и в самом деле намеревается что-то сделать с телом мёртвого прислужника. Он указал на пару лопат, прислонённых к стене, и двое из его вооружённого сопровождения немедленно пошли за ними.

-На этом с вас будет довольно,- сказал верховный инквизитор Ахилию, а заодно и стоящей поодаль Серентии.- Дальше Собор справится сам.

Охотник благоразумно склонил голову и отступил. У каждой из могил были помещены деревянные таблички, на которых был грубо высечен знак принадлежности жертвы. Брат Микелий презрительно фыркнул при виде могилы Триединого, затем подошёл ко второй. Двое стражей с лопатами сразу же последовали за ним. Верховный инквизитор припал на одно колено перед табличкой. Он приложил палец к символу на табличке, затем, бормоча что-то, что Серентия приняла за молитву, положил руку на могильный холм.

И почти ту же резко отнял её, словно скорпионы там повылезали из земли в большом количестве. С ещё более мрачным выражением Брат Микелий снова подался вперёд, затем снял со своей шеи цепочку, которая была скрыта под одеждой. На конце цепочки висел золотистый медальон в виде солнца с лучами. Его сердцевиной служил цельный драгоценный камень, который сверкал несмотря на облачную погоду.

Священник поднёс медальон к месту, которое вызывало у него сомнения, ещё что-то бормотал, затем отпрянул назад, очевидно, снова чем-то ошеломлённый.

С пылающим взглядом брат Микелий повернулся к двум:

-Кто сделал это? Кто осмелился на такое святотатство?

Ахилий посмотрел на неё, но у неё не было объяснения. Верховный Инквизитор встал прямо, затем указал на могилу:

-Ты! Судя по твоей одежде и луку, ты охотник!

-Верно.

-Значит, у тебя намётанный глаз. Используй его! Подойди ближе и скажи мне, что ты видишь!

Ахилий неохотно подчинился. Под пристальными взглядами стражей инквизитора, он подошёл к насыпи.

-Посмотри поближе,- потребовал брат Микелий.

Серентия видела, как, подобно верховному инквизитору, Ахилий припал на колено. Он даже приложил руку к тому же месту, где это делал первый.

И, точно так же, как и брат Микелий, охотник непроизвольно тут же отдёрнул руку.

Этого было достаточно, чтобы подозрения священнослужителя подтвердились.

-Да, охотник, ты тоже видишь это?

Дочь Сайруса хотела пройти вперёд, но облачённая в нагрудники стража легко преградила ей путь. Она глядела в полнейшем недоумении, как Ахилий медленно встаёт, чтобы встретиться лицом к лицу с верховным инквизитором.

-Быть может… небольшое животное, Ваша Святость. В конце концов, Серам окружён лесами, и…

-Это сделало не животное,- прошипел брат Микелий.

Серентия начала догадываться, о чём они говорят, и от этой мысли у неё вырвался вздох. Брат Микелий посмотрел в её направлении.

-Кто?- вопросил он, словно она знала ответ.- Кто это сделал?

-Ваша Святость,- сумела выговорить Серентия.- Я не понимаю…

-Она не могла…- попробовал вмешаться Ахилий.

Он не стал выслушивать их возражения. Верховный инквизитор рассёк рукой воздух, и взглянул на обоих сверху вниз повелительным взором.

-Я задаю вопрос кратко, чётко и в последний раз!- стражники внезапно окружили пару, словно те были преступниками.- Кто осквернил могилу и тело нашего убитого брата?

Конец третьей главы

---

Только для ознакомительного чтения. Все права на книгу принадлежат её автору и компании Blizzard Entertainment.

Перевод: D@mmy

---

Глава первая
Глава вторая