---

Глава двадцать первая
Мендельна разбудило чувство, будто кто-то зовёт его по имени. Поначалу он подумал, что это его брат, и это заставило его встать и оглядеться. Но когда Мендельн не обнаружил никаких признаков Ульдиссиана, он заподозрил неладное.

Затем голос снова позвал его.

«Сюда… - манил он.- Сюда».

Откуда-то он знал, в каком именно направлении нужно идти. Мендельн не колебался ни минуты. Он уже достиг в своём положении той стадии, когда перестал бояться. Очарование теперь руководило им.

Убедившись, что никто не видит его, он проскользнул в джунгли. Удивительное дело, но Мендельн гораздо больше чувствовал себя дома здесь, чем когда-либо в Сераме. Словно это было сокровенное место, о котором брат Ульдиссиана не помнил до сих пор.

Действуя с обычно отсутствующим проворством, Мендельн углублялся в джунгли. Голос продолжал подзывать его, указывая ему, куда поворачивать. Он следовал его указаниям без тени сомнения.

Насекомые держались от него подальше, как они и делали практически с тех самых пор, как он и его товарищи вступили в заросли. Они быстро ощутили перемену в нём, инакость, которую Мендельн только начинал понимать.

Несмотря на темноту, он видел без труда. Да, всё вокруг покрывали тени, но его зрение было острее, чем когда-либо. Действительно, кое-что Мендельн мог видеть даже лучше, чем среди бела дня. Окружение обладало большей определённостью, большим своеобразием.

«Поворот… поворот…» - командовал голос. Мендельн подчинился, сделал несколько шагов и стал ждать.

Но голос больше не давал указаний.

Хмурясь, он сделал ещё один шаг…

И вдруг перед ним вырос сверкающий обелиск, нетронутый беспросветной растительностью.

Он был почти в два раза выше Мендельна и, по его подозрению, был изготовлен из обсидиана. Мендельн в своё время восхищался образцами чёрного камня, которые Сайрус принёс ему от торговца, и чувствовал, что то, что стояло сейчас перед ним, не могло быть ничем иным.

Но его внимание привлёк не сам остроконечный обелиск, а то, что было высечено на его гранях.

Новые слова на древней системе письма.

Они шли от верха книзу, и, когда он смотрел на них, ему казалось, что они слабо светятся. Мендельн беззвучно произнёс их, как мог, узнав достаточно символов, чтобы создать смутное представление о значении остальных.

Он читал, и понимание его росло. Возбуждаясь, он просматривал первую грань снова и снова. Каждый раз сообщение становилось яснее. Выражение его лица всё больше походило на детское, ибо то, что было написано там, наполнило его благоговением.

Так Мендельн всё читал и читал…

***
Ульдиссиан смотрел на человека перед ним, не веря своим глазам. Ромус, преступник. Ромус, обращённый.

-Что… что вы здесь делаете?- вопросил Ульдиссиан. Его взгляд метнулся к нескольким лицам, какие можно было разглядеть. Он узнал большинство из них. Все они были из Парты.

-Когда мы обнаружили твоё исчезновение, о Святой, мы испугались худшего, особенно после того, что случилось с мастером Этоном и его мальчиком! Никодем – хороший ловчий, и некоторые другие тоже! Мы как можно скорее отправились за тобой!- Ромус улыбнулся.- Но с тобой всё в порядке!

-Вам не нужно было идти за мной,- сказал Ульдиссиан.- Вы подвергаете себя опасности… а что же ваши семьи?

-Все мы пошли по доброй воле,- ответил кто-то.- И наши семьи, понятное дело, тоже с нами! Мы бы ни за что не оставили их! Разве не так?

Раздался гул одобрения. Ульдиссиан начал замечать, что фигуры позади тёмной толпы не такого крупного сложения. Некоторые были откровенно малы. Они и не подумал, что это могли быть женщины или, раз уж на то пошло, дети.

Но зачем брать с собой семьи в такую отчаянную погоню?

Его стало подташнивать.

-Ромус, почему вы все здесь?

-Как же, чтобы ты научил нас ещё чему-нибудь, о Святой! Чтобы следовать твоим путём, куда бы он ни вёл тебя!- другие поддержали это заявление.

-Не зовите меня так!- выпалил Ульдиссиан.- Никогда!

Ромус склонил голову.

-Прощения просим, мастер Ульдиссиан! Совсем забыл!

Стиснув зубы, Ульдиссиан продолжил:

-Вы сорвали с места свои семьи, чтобы идти за мной? Вы с ума сошли?

Почти все разом они покачали головами. Он осматривал горожан, зная, что его ярость почти не трогает их. Они были совершенными безумцами и не могли видеть правды.

Но раз стало ясно, что ничего не остаётся кроме как учить их, они скоро придут в себя… и тогда они сами разгневаются на него.

Мендельн всё ещё волновал Ульдиссиана, но сначала нужно было разобраться с группой.

-Сколько вас всего, Ромус?

-Добрая четверть Парты стоит перед тобой, мастер Ульдиссиан, а остальные ждут от нас доброй весточки, чтобы присоединиться к нам!

Тошнота усилилась во сто крат. Почти не в силах думать, Ульдиссиан повернулся назад к лагерю.

-Следуйте за мной.

-Всегда,- пробормотал Ромус.

Уже жалея о своём выборе слов, сын Диомеда пошёл прочь. Позади него послышалось шарканье множества ног, шелест травы и веток.

Когда он подошёл к краю лагеря, Ахилий напряжённо ждал со стрелой и луком наготове. На его лице отразилась борьба чувств, когда он увидел, кто идёт по следам его друга.

-Что ты там нашёл? Армию?

-Партанцы… или, по крайней мере, добрая их часть.

Ахилий оглядывал одного новоприбывшего за другим.

-Там хоть кто-нибудь остался?

-Совсем немного,- Ульдиссиан огляделся.- Где Мендельн?

-Я думал, он с тобой.

-Я видела, как он поднялся,- раздался высокий голос Серентии со стороны костра. Она тоже смотрела на партанцев в изумлении.- Но я почти тут же снова уснула.

Не это хотел услышать Ульдиссиан.

-Он уже далеко зашёл. Мне нужно вернуться и отыскать его.

Придвинувшись ближе, лучник прошептал:

-Так почему бы не использовать эту толпу? Судя по обожанию на их лицах, предполагаю, что они пришли за тобой, и если ты попросишь их поохотиться на твоего брата, они послушаются!

-И половину из них съедят, а вторая половина попадёт в передрягу или подхватит какую-нибудь заразу! Они ничего не знают о джунглях!

-Мы тоже, но мы всё равно решились сюда пойти.

Пока они спорили, всё больше людей заполняло маленькую поляну. Женщины и дети теперь были видны совершенно ясно, они придвинулись ближе в единственному костру. Кто-то из мужчин пошёл собирать древесину, чтобы обеспечить кострами все их ряды.

Ряды, которые всё прибывали.

-Ты уверен, что это только часть города?- спросил Ахилий.

-Был уверен до сих пор…- Ульдиссиан заметил Барту и её сына. Женщина улыбнулась, затем наклонилась, чтобы указать на своего ребёнка. Мальчик приветливо помахал. Ульдиссиан не мог не помахать в ответ, но на сердце у него стало тяжелее. Их вера основывалась на лжи.

Ромус снова подошёл к нему. В нём не было и следа недоверия и антипатии человека, которого Ульдиссиан впервые увидел вдалеке на площади Парты.

-Мастер Ульдиссиан, будет ли им позволительно приготовить еду и расчистить больше земли?

-У вас есть еда?- он молил про себя, чтобы они не ожидали от него, что он каким-то магическим образом предоставит им что-либо.

-О да! Мы знали, что нам, возможно, придётся проделать немалый путь, прежде чем настигнуть тебя! Лошади, гружённые мешками, прибудут с минуты на минуту.

И верно, в придачу к толпе людей, много тяжело нагруженных лошадей уже показалось в поле видимости. Ульдиссиан с трудом верил своим глазам. Как такая большая группа могла собраться так быстро и так искусно проследовать за ним?

«И все они ждут, что ты подаришь им мир,- возникла мысль.- Они все ждут, что ты научишь их, как стать более могучими, чем кланы магов…»

Безмерность того, что он должен сделать – особенно если учесть, что он совершенно не в силах сделать это – поразила Ульдиссиана так сильно, что он отвернулся ото всех и, не говоря ни слова, отправился в джунгли. Естественно, далеко он не пошёл – лишь до тех мест, где мог найти покой.

Или хотя бы попытаться. Даже наедине с собой Ульдиссиан не мог отделаться от чувств поражения и полнейшего позора. Они ворвались в него с таким напором, которого он не ощущал никогда прежде. В своей голове он слышал голоса, которые говорили о нём с таким благоговением; снова видел восторженные лица, и старые, и молодые. Непрошено в памяти встал образ Барты: сын и его мать видели в нём некоего легендарного целителя, тогда как правда была в том, что дала новую жизнь ребёнку демонесса.

Лилия. Как бы она посмеялась над его положением. На самом деле, было очень даже вероятно, что она наблюдает за ним откуда-то, наслаждаясь его мучением и предвкушая хаос, который возникнет, когда партанцы узнают горькую правду о нём. Лилия назвала его ничем, и он видел, что её слова с каждым преходящим мгновением всё больше становятся правдой.

Быть может, искусительница даже тихонько побуждала горожан идти этим глупым путём, нашёптывая в их уши, что они должны следовать. Это бы объяснило их быстрый и уверенный переход. Как ещё показать глубину этого падения, кроме как свести все части воедино? Он снова недооценил её возмездие.

-Ты получила, что хотела!- крикнул Ульдиссиан во тьму.- Теперь оставь меня!

Конечно же, никто не ответил. Он и не ожидал. Она хотела, чтобы он был совершенно унижен, возможно, даже убит. Если Ульдиссиана разорвут на куски его разъярённые последователи, Лилия просто найдёт себе новую марионетку.

«Ты думал, ты свергнешь властителей Санктуария. Ты думал, Храм и Собор света падут, и ты наконец сможешь избавиться от демонов прошлого».

Ульдиссиан затрясся при мысли, что ещё раз подвёл своих ушедших любимых. Память о них будет осмеяна его неудачей. Когда люди будут вспоминать его семью, они будут делать это с проклятиями и злыми мыслями.

-Я только хотел помочь,- пробормотал сын Диомеда.- Только хотел, чтобы всё приобрело смысл…

В его как никогда расстроенном мозгу звуки, издаваемые ночными обитателями джунглей, превращались в насмешливый смех. Ульдиссиан хотел уже развернуться и возвратиться в лагерь, но потом вспомнил, что он найдёт там. Он оглядывал тени вокруг себя, ища какой-нибудь выход.

«Это всё Храм». Поначалу мысль удивила Ульдиссиан, но, немного подумав, он начал видеть смысл. Да, первым это предложил Малик, но теперь Ульдиссиан стал обдумывать, что станет, если он добровольно пойдёт в главный храм и сдастся им. Больше не будет никакого бегства. Партанцы сначала разгневаются на него, когда обнаружат его двуличность, но потом они почувствуют, что справедливость восторжествовала. Ульдиссиана не волновало, что тогда станет с ним; главное, что больше никто не пострадает.

«Возможно, даже будет лучше привести к Храму и партанцев. Дать им самим увидеть правду».

Ульдиссиан поморщился. В каком же плачевном состоянии его разум, если он посмел даже подумать такое. Ульдиссиан помотал головой, пытаясь прочистить её. То, что он хочет сделать с собой – это одно, а вот вести партанцев дальше под лживым предлогом… и уж конечно он не поведёт их в Храм.

И всё же, если Ульдиссиан намеревается оборвать все связи с теми, кто идёт за ним, это нужно сделать как можно раньше. А меж тем, как только он вернётся в лагерь, они будут с ним денно и нощно. Не лучше ли будет, подумал Ульдиссиан, если он вообще никогда туда не вернётся.

Вообще никогда не вернётся… возможно, на этот раз это сработает.

***
Его ноги начали двигаться ещё до того, как разум зафиксировал действие. Ульдиссиан раздвигал толстые ветви, пробираясь как можно быстрее сквозь джунгли. С одной стороны, он знал, что его побег был даже большим безумием, чем бегство из Парты, но с другой, он оставлял всех в неведении. Они не имели понятия, где искать, куда идти. Он бросил вызов лучшим их следопытам – включая Ахилия, – продолжая идти на пятках среди этой густой растительности.

Но, продираясь в ночи, он начал думать, сколько он продержится без лошади. Во всяком случае, на лошади легче передвигаться через джунгли, и впереди наверняка будут более расчищенные пути, где всадник может быстро набрать темп. Если бы только он подумал взять одну с собой.

Но теперь всё казалось совсем безнадёжным. Не способный больше ничего предпринять, чувствуя, что всё зависит от того, чтобы бежать и бежать, пока совсем не останется сил, Ульдиссиан вслепую двигался сквозь джунгли. Он ожидал, что в любую минуту могут раздаться крики и начаться погоня…

Впереди крупная форма показалась среди растений.

Ульдиссиан попытался замедлить бег, но земля была мягкой и влажной, и он потерял опору. Он споткнулся и упал вперёд, приземляясь на лицо.

Раздалось тяжёлое фырканье. Рыло тронуло его за плечо.

Протирая глаза от грязи, Ульдиссиан лицезрел возвышающуюся над ним белую лошадь. Животное было осёдлано, и Ульдиссиан мог лишь заключить, что один из партанцев, пробираясь через джунгли, упустил его.

Хватая поводья, он стал приговаривать лошади, заверяя её, что не представляет угрозы. Животное было искренне радо встрече с ним – неизвестная местность без сомнения встревожила его не на шутку.

Думая о своей удаче, Ульдиссиан начал взбираться на лошадь.

-Нет! Держись от него подальше!

Голос напугал Ульдиссиана, его нога соскользнула. Лошадь сильно фыркнула, словно недовольная прерыванием. Она пошла прочь от звука голоса, таща Ульдиссиана – который всё ещё держал поводья – за собой.

-Полегче! Полегче!- заставив животное остановиться, Ульдиссиан повернулся к тому, кто говорил.

Лицо было таким бледным, что даже в темноте джунглей он мог различить некоторые детали. Фигура направилась к нему поспешно, но в то же время плавно, словно чувствовала себя дома.

-Мендельн?- почему-то Ульдиссиан не мог быть вполне уверен, что видит своего брата. Это был Мендельн… и в то же время не был.

-Ульдиссиан…- голос Мендельна был низким и таким ровным, что старший брат снова подумал, уж не стоит ли перед ним иллюзия.- Ульдиссиан… держись подальше от этого существа. Оно не то, чем кажется…

Единственным «существом» рядом с ним была лошадь, которая на вид и на ощупь без сомнения была тем, чем казалась. Он не мог сказать того же самого о фигуре, подходившей к нему. Снова пришли на ум воспоминания о нечестивых деяниях Малика.

-А ну, стой!- приказал он Мендельну.- Стой на месте!

-Ульдиссиан… это я.

-Я не знаю этого…

В голове стучало. «Это не может быть он! Это не может быть Мендельн! Наверное, демон! Пусть подойдёт ближе. Нож… используй нож, когда он приблизится…»

-Не слушай его,- как можно тише сказал Мендельн.- Я не понимаю, что он говорит тебе, но я знаю, что это какая-нибудь мерзость.

Ульдиссиан нахмурился. Стук усиливался с каждым ударом сердца.

-Кто? О ком ты говоришь?

-Да, ты не можешь видеть его истинную форму. Он опирается на твоё плечо, шепчет, как любовник, но даёт только ненависть. Я думаю, он знает её, Ульдиссиан, потому что очень на неё похож.

Её. В его голове это могло означать только одну личность.

-На Лилию?

-Да, так ты её называл. Помнишь, какой ты её увидел в итоге?

Ульдиссиан одно время думал, что никогда не забудет истинную форму Лилии, но теперь, как бы он ни пытался,– не мог вспомнить.

-Я…Нет… Держись от меня подальше!

-Ульдиссиан…это я. Мендельн, твой брат. Посмотри поближе. Загляни мне в глаза. Вспомни всё, через что мы прошли. Вспомни боль и страдание от чумы, которая пожрала наших отца, мать, братьев и сестёр…

Пока фигура говорила это, её голос изменился. Он оставался тихим и ровным в целом, но в нём чувствовалась глубокая боль, которая находила отклик в душе Ульдиссиана.

Тогда он понял, это должен быть его брат, а не какой-нибудь демон, надевший кожу Мендельна.

Это заставило его отпустить поводья… во всяком случае, Ульдиссиан попытался отпустить их. Его пальцы не могли разомкнуться. Вообще-то, раз уж на то пошло, они сомкнулись ещё плотнее, не слушаясь его воли.

Белый скакун фыркнул, затем снова начал пытаться оттащить его от Мендельна.

Брат произнёс что-то неразборчивое. Лошадь внезапно пошла назад, издавая вопль, на который не способно никакое земное животное. Её тело изогнулась так, что хребет должен был переломиться надвое. При этом существо выглядело скорее разъярённым, чем страдающим от боли.

-Отпусти, Ульдиссиан! Потяни всей своей волей и освободись от повода!

Ульдиссиан немедленно подчинился. Одна его рука продолжала держать поводья, даже когда взбешённая лошадь изогнулась так, словно была сделана из мягкого хлебопекарного теста. Её глаза сверкали красным и больше не имели зрачков. Грива её вздыбилась колючками. Несмотря на подпругу, существо встало на задние ноги, словно более привычное к этому положению.

Но его пальцы всё ещё не могли освободиться. Ульдиссиан тянул так рьяно, как только мог, напрягая все свои силы.

Затем ему пришло в голову, что Мендельн сказал ему. Младший брат использовал слово «воля», а не «сила». Мендельн был так конкретен…

Слегка расслабляясь, Ульдиссиан сосредоточился на том, что хочет освободиться от поводьев. Он сконцентрировался на пальцах, желая обрести контроль.

Хватка ослабла. Он немедленно завертел ладонью и освободил её.

Когда он сделал это, чудовище рядом с ним потеряло всякое сходство с лошадью. Оно изменило форму, становясь чуть меньше. Демонические черты тоже перевоплотились – по крайней мере, шипы стали волосами, а тело больше напоминало человеческое.

Перед ним стояла высокая благого вида фигура с ниспадающими серыми волосами и подрезанной бородой. Улыбаясь Ульдиссиану, она простёрла к нему руки.

-Ты доказал свою ценность, сын мой. Приди же и прими моё благословление за свои доблестные усилия.

-Кто… кто ты такой?

-Ну конечно же, я – Примус,- он ослепительно улыбнулся.- Но ты можешь звать меню Люционом.

Ульдиссиан стоял, поражённый ужасом.

-Примус! Люцион!

Фигура кивнула.

-Да, Люцион… и я знаю, что демонесса Лилит распространяла обо мне ложные слухи.

-Лилит? Ты имеешь в виду Лилию?

-Лилит – её истинное имя, этого зла, старшего, чем мир! Она – мать обмана, госпожа предательства! Ты действительно силён, раз сумел выжить после встречи с ней, сын мой.

Из-за спины Ульдиссиана Мендельн сказал:

-Осторожно, брат. Ложных образов может быть бесконечно много, когда в деле замешан он.

Прежде чем Ульдиссиан успел ответить, Примус мягко произнёс:

-Звучат ли его речи, как Мендельна, которого ты знаешь? Разве не заметил ты в нём тёмных изменений в последнее время? В мире больше демонов, чем одна Лилит, сын мой… и один из них простёр свою тень над твоим братом.

Ульдиссиан оглянулся.

-Мендельн?

-Я – всё ещё тот, кто я есть.

Что это означало, Ульдиссиан не знал. Он подумал обо всём, что, как он видел, происходило с его братом. Мендельн определённо изменился, но в лучшую или худшую сторону?

-Я не знаю тебя, демон,- сказал Люцион так, словно приходился Ульдиссиану дядюшкой-защитником.- Но твоё намерение ясно. Ты стараешься над душой этого драгоценного, прорываясь в неё через ближайшего и дражайшего ему. Этого нельзя допустить. Он под моей защитой.

-«Защитой»?- ответил Мендельн.- Точно так же, как Малик хотел защитить его своими заклинаниями, сдирающими кожу, и кровожадными морлу?

-Ах вот что. Малик. Я безмерно сожалею о его деяниях. Я не знал, что столь близкий мне соблазнён демонами. Я послал его, чтобы он пригласил Ульдиссиана уль-Диомеда посетить мой храм в качестве гостя. Чтобы ему воздали там честь, и только,- он подумал ещё немного и прибавил.- Морлу – порождения того, что называется Собором Света, а не Триединого. Должно быть, оттуда явился демон, который попутал бедного Малика.

В Примусе было что-то такое, от чего Ульдиссиану хотелось верить ему. Но при этом часть того, что он сказал, не звучала правдиво.

-Единственный демон стоит перед нами, Ульдиссиан,- настаивал Мендельн, становясь между братом и Люционом.- Ты должен в это поверить.

Глава Триединого покачал головой:

-Его слова сильны, волшебство приукрасило их. Боюсь, что для твоего блага я должен убрать источник порока. Сочувствую твоей потере, Ульдиссиан, но выбора у меня нет.

Ульдиссиану понадобился миг, чтобы понять. Когда это случилось, он простёр руки, внезапно охваченный паникой.

-Нет! Мендельн…

Вокруг Примуса сформировался круг серебристого света и тут же полетел вперёд. Он прошёл там, где стоял Мендельн… но вдруг оказалось, что брата Ульдиссиана там уже не было.

Ульдиссиан и Люцион вместе обозревали пустое место, потом Примус отметил:

-Берегись за своего брата, Ульдиссиан. Демон могущественен. Он унёс его отсюда. Будет лучше, если мы объединим усилия, одолеем его бок о бок…

-Нет,- Ульдиссиан не был уверен, что происходило с Мендельном, но он отказывался верить, что его брат стал сосудом зла. Он также отказывался верить в большую часть того, что Примус рассказал о Малике. Высший жрец был слишком твёрд, когда говорил о своём хозяине. Малик был преданным последователем, а не предателем Примуса.- Нет. Оставь меня.

-Дорогой брат Ульдиссиан…

Что-то надавило на мозг Ульдиссиана. Стиснув зубы, он отступил назад от сияющей фигуры.

-Оставь меня! Я не хочу ничего знать ни о тебе, ни о Соборе Света! Вообще ничего!

Он повернулся от Люциона. Ульдиссиан не был уверен, куда направляется, но знал откуда-то, что ему нужно быстро уйти прочь.

Позади него была вспышка света, какая, как он припомнил, только что была направлена на исчезнувшего Мендельна. Даже убегая, Ульдиссиан приготовился к неизбежному.

Сила, которая ударила его, была на удивление холодной. Он почувствовал, что его тело будто выворачивает наизнанку. Его ноги, его руки отказывались действовать: мускулы и кости словно размякли.

Ульдиссиан столкнулся с деревом и сполз на землю.

-Возможно, ты и вправду – ничто, как сказала моя сестра,- с прискорбием заключил Люцион.- Возможно, нет ничего в Ульдиссиане уль-Диомеде.

У едва пребывающего в сознании Ульдиссиана звенело в ушах. Земля под ним внезапно сделалась далёкой. Смутно сын Диомеда осознал, что воспарил на несколько футов над ней.

-Мне следует проверить и перепроверить тебя, чтобы убедиться. Дать морлу поиграть собой. Уж они-то умеют пробудить стремление к выживанию, что, в свою очередь, должно выявить силу нефалемов… если она и вправду заложена в тебе.

-Ничего… нет,- Ульдиссиан задыхался.- Я – не угроза… для тебя…

-И никогда ей не был, человек. Я – Люцион, сын Мефисто, величайшего из Первичных Зол! Кровь моего рода течёт в твоих венах, но она размыта пустой водицей инариевого племени!

Угол обзора Ульдиссиана менялся по мере того, как он подлетал к своему пленителю. Люцион всё ещё походил на Примуса, но Ульдиссиан был почти уверен, что устрашающие виды, которые он мельком увидел в процессе превращения, были куда более близки к истине.

Что там Люцион сказал о Лилии… о Лилит? Что она была его… сестрой?

-Да, проверить и перепроверить тебя, чтобы не было ошибки,- повторил демон. Он улыбнулся; его лицо было человеческим, но острые зубы и раздвоенный язык – нет.- Если ты не проявишь себя… тогда я просто скормлю тебя морлу… живьём, разумеется.

И хотя Люцион продолжал улыбаться, Ульдиссиан знал, что он отнюдь не шутит.

Конец двадцать первой главы

---

Только для ознакомительного чтения. Все права на книгу принадлежат её автору и компании Blizzard Entertainment.