---

Глава двадцатая
-Мы пропали…- снова произнёс Ратма.- Мы пропали…

Траг’Оул был странно молчалив. Мерцающие звёзды перемещались туда-сюда, и в их центрах задумчивый Мендельн улавливал картины многих жизней. Некоторые картины принадлежали к прошлому, некоторые – к настоящему. Были ли там картины будущего, дракон бы не сказал.

И это тоже не сулило ничего хорошего…

Наконец брату Ульдиссиана пришлось заговорить:

-Конечно же, должен быть какой-нибудь выход! Ангелы ещё не налетели на Санктуарий, и демоны не вылезли из чёрных глубин на поверхность! Ещё должна быть надежда!

-Я всегда думал так,- ответил сын Лилит,- потому что я знал, что Пылающий Ад сделает всё, что в его силах, чтобы сохранить секрет и таким образом двигаться медленным, размеренным темпом, на который я мог положиться. Я знал, что мой отец тоже не станет торопить события, потому что у него нет желания ни открывать свой рай своему роду, ни представать перед их суровым судом, чтобы понести наказание за свои преступления.

-И что?

Ратма нахмурился. Вдруг он стал выглядеть на свои годы.

-Как раньше, всё могло тянуться ещё на сотни жизненных сроков. Однако теперь, когда Высшее Небо знает, мы ничего не можем сделать.

Поворачиваясь к Траг’Оулу, Мендельн выпалил:

-И ты тоже так думаешь?

Важно не то, что я думаю и во что верю, а то, чего потребует Баланс, сын Диомеда…

-И чего же требует Баланс? Скажи мне!

Дракон вновь сформировался. Его глаза пристально смотрели в глаза человека.

А это ты мне скажи…

Но после провозглашения Ратмой их неизбежной гибели Мендельн мог думать только о своём брате. Если Санктуарию приходит конец, он должен быть рядом с Ульдиссианом. Они поклялись защищать друг друга. Они были последними в семье…

-Я хочу отправиться к моему брату!- потребовал Мендельн.- Я хочу пойти прямо сейчас!

Он исчез.

Ратма некоторое время молча стоял, а затем тоже посмотрел на Траг’Оула.

-Его выбор сделан.

Как определит Баланс…

-Мы собираем элементы вместе. Если они могут пережить мою мать, возможно, есть надежда и против моего отца.

Возможно…выбранный тобой преемник даже не оказался сломлен твоими разговорами о том, что произойдёт, если Высшее Небо и Пылающий Ад и правда встретятся в Санктуарии…

-Нет…а ведь я вполне верил в то, что говорил. Сказать по правде, Траг, весьма вероятно, что всё это делается впустую.

Если так суждено, так и будет. Означает ли это, что ты больше ничего не станешь делать, как ты притворялся перед ним?

Ратма распрямился.

-Конечно, нет.

Дракон издал звук, очень похожий на вздох облегчения.

Итак, даже при нашей безнадёжности, надежда есть…

***
Так вот, значит, как. План Лилит раскрылся. В очередной раз он недооценил её силу и коварство.

Если бы не отчаянный крик Рашима, для эдиремов бы не было надежды. Они бы сосредоточились на надзирателях мира, подходящих сзади, и не узнали бы о другой скрытой силе до тех пор, пока она не навалилась бы на них.

Желала ли демонесса пленить большую часть последователей Ульдиссиана или убить их и начать заново, был спорный вопрос. По разумению Ульдиссиана, закончись это тем или иным образом, Санктуарий пропадёт в руках её или Инария. Они переделают человечество по своему усмотрению либо в омерзительную армию для Лилит, либо в коленопреклонённых почитателей для ангела.

Ульдиссиан быстро среагировал на предупреждение, донеся весть до остальных. Он позвал к себе Серентию и Тимеона, в то же время приказывая остальным развернуться лицом к новой опасности.

Они и те, кто бы с ними, добрались до него спустя какой-нибудь миг – и едва ли на вздох раньше, чем надзиратели мира, которым уже противостоял Ульдиссиан.

С диким воем служители Триединого прыгнули на шеренгу эдиремов. Ульдиссиан сохранял покой в мыслях тех, кто был рядом с ним, направляя их первоначальные усилия.

Но двое его последователей внезапно свалились и забились в агонии, а спустя секунды затихли. Ульдиссиан ощутил колдовство жрецов и нанёс ответный удар. С мрачным удовлетворением он раздавливал их сердца прямо в грудях. Три жреца пали, уже мёртвые.

Эдиремы были вооружены не только своими способностями. Ульдиссиан прекрасно знал, что многие не способны применять их продолжительное время. Они были вооружены мечами, вилами и любыми другими орудиями, с которыми были знакомы и которые можно было использовать как оружие.

Передний ряд надзирателей мира натолкнулся на невидимую стену, созданную волей Серентии. Тем не менее, те, кто следовал сзади, надавили, и потребовалось прибавить к защите атаку. Сначала Ульдиссиан предложил эдиремам самые простые заклинания. Залпы огненных шаров по воинам в нагрудной броне. Несколько человек закричало, пытаясь погасить пламя, которое нельзя было погасить. Наступление надзирателей мира захлебнулось.

Довольный этим поворотом, Ульдиссиан достиг Серентии. Она сразу поняла, чего он от неё хочет.

-Иди!- поддержала она его.- Иди! Ты нужен им! Мы разберёмся с этими!

Словно для того, чтобы подчеркнуть свою уверенность, дочь торговца подняла копьё и бросила его в приближающегося врага. Напитанное её силой, оно не только проткнуло надзирателя мира, но потащило его тело назад, пока не настигло второго воина, который, как и первый, хоть и был облачён в нагрудник, а всё же умер точно так же. Два тела повалились на землю.

Серентия вытянула руку, и копьё высвободилось и прилетело к ней назад.

-Иди! - повторила она с улыбкой.

Кивнув, он развернулся и побежал туда, где Сарон и другие уже распределяли самых могущественных эдиремов для наибольших эффекта и защиты. В центре лагеря стояли самые маленькие и слабые, но, как всегда, Ульдиссиан не оставил их незащищёнными. Среди них не только находились те, кто мог создать щит для всех, но более сильные эдиремы также присматривали за ними. Ульдиссиан не хотел, чтобы заклинания жрецов летели в тех, кто был наименее способен защитить себя.

Сарон очень обрадовался его приходу.

-Мастер Ульдиссиан! Мы старались изо всех сил, но так и не смогли почувствовать тех, кто, по твоим словам, на подходе! Возможно ли, что Рашим ошибся? Он ведь так далеко!

У Ульдиссиана не было времени обдумать последний аргумент, тем более после того, как предупреждение оказалось правильным.

-Они точно идут, Сарон! Всем нужно быть готовыми! Среди них много морлу, а их труднее остановить, чем надзирателей мира…

Тораджанин помрачнел.

-Да, мастер Ульдиссиан. Я знаю. Одна из этих тварей убила Томо.

Не знавший до этого, что именно произошло с двоюродным братом Сарона, Ульдиссиан на короткое время лишился слов. Затем он внезапно почувствовал волну противоестественного зла у самого лагеря.

-Не поддавайся иллюзиям, Сарон; они почти здесь!- Ульдиссиан послал предупреждение остальным, а затем занял место во главе. Он развёл руки, готовый действовать так же, как с другими нападавшими.

Но прежде, чем ему выдалась такая возможность, послышалось зловещее жужжание. Некоторые эдиремы в замешательстве посмотрели вверх. Слишком поздно Ульдиссиан вспомнил, что предвосхищал зловещий звук.

-Поддерживайте силу щитов!- предупредил он.

Тёмные предметы, каждый размером с хищную птицу, вылетели из мрачных джунглей. Жужжание исходило от них, становясь громче и пугая всё сильней с их приближением.

Мужчина закричал, когда один из снарядов угодил ему в грудь. Угловатый объект зарылся в неё глубоко. Двое других также упали, словно поражённые молнией. Ульдиссиан узнал жестокое оружие, которое надзиратели мира уже пытались использовать, чтобы убить его. Зубчатые лезвия по краям были заточены так, чтобы нанести как можно более страшные раны. Кровь заливала тела жертв.

Но большинство остальных снарядов в полёте столкнулись с воздухом и потели прочь, не нанеся вреда. И всё же Ульдиссиан ощущал, что многие из ближних эдиремов потеряли изрядную долю присутствия духа. Лилит делала всё возможное, чтобы подорвать их уверенность и тем самым лишить их силы.

Не успели вылететь заточенные орудия, как Ульдиссиан ощутил, что враг рванулся вперёд. В самый последний момент, когда противники уже оказались на расстоянии удара, заклинание невидимости спало с них.

Непроизвольный вздох вырвался у многих эдиремов в передних рядах при виде жуткого зрелища. Не один сторонник Ульдиссиана отступил назад в страхе. Ульдиссиан попытался заразить их своей уверенностью, но это было непростой задачей перед лицом таких жутких врагов.

Надзиратели мира составляли первые ряды армии Триединого, но не они были главной угрозой. Ей были морлу, присутствовавшие в таком количестве, что даже Ульдиссиану не верилось. Он не мог сказать, что хуже: то, что их существовало так много, или что они выглядели и двигались, как одно чудовище, повторённое несколько сотен раз. Даже в большей степени, чем надзиратели мира, неживые воины были ведомы одним побуждением…омочить оружие в крови своих жертв.

Но не они и не надзиратели мира ударили первыми. Тёмная честь выпала жрецам. Ульдиссиан ощутил их заклинания и предупредил своих, но даже тогда несколько его людей оказались недостаточно сильны. Их воля – и, следовательно, их щиты – оказались сломлены. Надзиратели мира, судя по всему, предупреждённые жрецами, тут же подскочили к наиболее уязвимым. Впервые произошло рукопашное столкновение.

Ульдиссиан поймал взглядом двух надзирателей мира, прорвавшихся через стену эдиремов. По его команде оружие первого воина ополчилось против своего владельца, потроша его внутренности. Второго врага Ульдиссиан послал в полёт над своими сторонниками в сторону мерзкой толпы, из которой он явился, используя надзирателя мира как эффективный снаряд, который сбил больше дюжины других бойцов.

Эдиремов осаждали со всех сторон, но большей частью они держались. Морлу ещё не присоединились к бою, но должны были в скором времени. И всё-таки Ульдиссиан ожидал большего от Лилит…

И в этот самый момент из земли слева от него вылезло множество жутких щупалец, которые полезли во все стороны и стали хватать людей. Две жертвы оказались немедленно раздавлены – сила сжатия была такая, что их чуть не разломило надвое. Другого эдирема подняло и ударило о землю с такой силой, что был слышен хруст костей.

Ульдиссиан, извергая проклятья, был вынужден покинуть передние ряды. Он знал, что пляшет под дудку Лилит, но у него не было другого выбора. Он не был вполне уверен, как следует разбираться с чудовищем, но его силы давали лучшую надежду на победу над монстром до того, как он убьёт вновь.

Вместо того чтобы заниматься каждым отдельным щупальцем, Ульдиссиан сосредоточился на области, из которой они тянулись. Демон – ибо кто ещё это мог быть? – должен был скрываться сразу под поверхностью. Он не мог представить себе его размеры, основываясь на количестве и длине щупалец, но они должны были быть громадными.

Лилит снова обыграла его. Каждое её нападение было хорошо прикрыто. Это наверняка стоило немалых сил ей и жрецам, но усилия стоили того. Он заметил одно, был предупреждён о другом…но из-за двух армий он даже и думать не мог об атаке из-под земли…

Ульдиссиан ничего не знал о слабых местах демона, но применил самую ощутимую атаку. Гневное пламя внезапно вспыхнула в точке, ближайшей к источнику щупалец. Пламя воспылало не только над поверхностью, но и прямо под ней.

Это сработало. Мускулистые отростки яростно забили по земле, расшвыривая жертв существа в разные стороны. Ульдиссиан сразу распространил свои силы как можно шире, создав невидимую сеть, которая ловила всех и каждого из них. Ульдиссиан задыхался от напряжения. Пот струился по его телу, когда он пытался безопасно опустить эдиремов.

Он уже был близок к выполнению этой задачи, как что-то резко сбило его с ног. Ульдиссиану всё же удалось поддержать свою сеть, пока он не убедился в том, что его последователи не понесут урона от паденья, а потом он рассеял заклинание.

Одно щупальце оплело его левую ногу, второе охватило пояс.

В своей голове он слышал Лилит.

«Если тебе больше не хочется моих объятий, дорогой Ульдиссиан, может, тебе доставят удовольствие объятья Тоноса…».

Она закончила комментарий хриплым смешком. Ульдиссиан послал ей проклятье, но демонесса уже оборвала связь. Он почувствовал, что щупальце раздавливает ему ногу, и сосредоточился на противнике. Тонос явно был примитивной тварью, опирающейся на инстинкты, а не смышлёным созданием вроде Лилит или её брата, или даже демона Гулага. С Ульдиссианом сражался настоящий зверь, что давало ему надежду, что он сможет обхитрить его.

Но для начала нужно было освободиться. Когда новые отростки повернулись к нему, Ульдиссиан заметил, что по меньшей мере один из них был недавно отрезан. Обрубок был всё ещё опасен, но был лишён тонкого, длинного, сужающегося конца. И у Ульдиссиана возникла отчаянная идея. Свободной рукой он потянулся к поясу, – где у него висел длинный нож, – но нож уволокло маленькое щупальце. Это не остановило его. Мыслью Ульдиссиан достиг оружия мёртвого надзирателя мира, поднял его высоко в воздух и обрушил на ближайшее щупальце.

Заряженный его волей, изогнутый меч быстро расправился с конечностью Тоноса.

Послышался глухой рёв, и возникло дрожание, от которого стали падать как эдиремы, так и надзиратели мира. Не только разрубленное щупальце поспешило скрыться под поверхностью, но и все остальные.

Выдыхая, Ульдиссиан начал подниматься…

Всё область под ним – где-то с четверть лагеря – взорвалась, огромное тело вырвалось из глубин. Послышались крики тех, кто оказался поблизости, люди стали разбегаться.

У Тоноса не просто было много щупалец…он был щупальцами. Они все исходили из овальной массы в центре, массы размером с дюжину ульдиссианов. От неё отовсюду отходили конечности различных размеров и длин, их было больше сотни, если только Ульдиссиан мог верить своим глазам.

И с точки зрения глаз Тонос тоже был кошмарен. Там на его теле, где не было щупалец, находились глаза, самые что ни на есть человеческие глаза. Большинство из них были крупнее головы человека и не просто взирали на Ульдиссиана, но делали это с дикой злобой.

Два десятка конечностей прянули на него. Ульдиссиан выбросил вперёд ладонь и отразил большинство, после чего ему пришлось отпрыгнуть в сторону, когда две прорвавшиеся чуть не схватили его. Он притянул в руку меч надзирателя мира и замахнулся на одну, но Тонос успел отнять её.

Громадный демон бросился на него, двигаясь стремительно на более чем двадцати других щупальцах. Откуда-то раздался ещё один гортанный рёв. Ульдиссиан не видел рта и надеялся, что ему не доведётся оказаться достаточно близко, чтобы найти его.

Внезапно перед страшным телом Тоноса появилось лицо Лилит.

«Всё потеряно, любовь моя…- насмехалась она.- Оглянись! Твои драгоценные последователи проигрывают моим марионеткам! Видишь?».

Он и не думал смотреть, потому что демонесса явно пыталась отвлечь его, но Тонос замер, словно загипнотизированный. Бесхитростное создание разрушения, оно без сомнения жило лишь для того, чтобы выполнять приказы Люциона (или кого оно считало таковым). Хотел бы Ульдиссиан открыть ему правду, но даже после этого существо могло не унять буйства.

Лилит продолжала удерживать Тоноса на месте. Наконец Ульдиссиан сделал, как она предложила…и увидел, что в кои-то веки его бывшая возлюбленная не солгала. Поднятие Тоноса на поверхность повергло эдиремов в хаос: они думали – быть может, справедливо – что теперь им нужно было бояться ужасной опасности, подстерегающей внизу, помимо непрестанной угрозы, всё ещё идущей потоком из джунглей.

Серентия держалась лучше всех, но даже она испытывала сильное давление. Он не осмелился отвлекать дочь торговца, связываясь с ней, она и без того сражалась в одиночку более чем с одним надзирателем мира.

В самом плачевном состоянии находились те, кто сражался со второй армией Лилит. Морлу достигли битвы и проталкивались через ряды своих живых союзников в своей жажде крови эдиремов. Находясь перед лицом такого зла, зная о жутком демоне в самом сердце их рядов, эдиремы не только теряли почву под ногами, но теряли веру в свои собственные способности. Всё чаще они полагались исключительно на физические оружие и защиту, что ставило их в сражении с морлу в сильно невыгодное положение.

«Видишь?- сказала Лилит, возвращая внимание на себя и на Тоноса.- Стала бы я лгать тебе? Ты привёл этих бедных дурачков на смерть. Они будут забиты, и всё из-за тебя…если только…».

Он не мог не ждать продолжения. И Лилит не разочаровала его.

«Ты по-прежнему может отдать их мне, любовь моя…отдай их мне, и я отзову Триединое…и моего маленького любимца здесь…».

Отдать их…чтобы они стали участниками её злого завоевательного похода. Многочисленные слои её плана продолжали сниматься один за другим. Ульдиссиан не сомневался, что демонесса будет продолжать бойню, пока он наконец не уступит.

Некоторое время он обдумывал её требования. Столькие жизни будут спасены. Больше не будет крови…

Но только до поры до времени.

У него был для неё только один ответ: «Лучше мы все умрём, Лилит, чем хоть раз встанем перед тобой на колени».

И с этими словами он выбросил вперёд ладонь, целясь в самый приметный глаз с этой стороны Тоноса.

То, что началось, как поток света, ударило в улыбающееся лицо Лилит, которое исчезло сразу следом. Прежде, чем свет достиг чудовищного демона, он преобразился, отвердел в сверкающее копьё.

Наконечник погрузился в зрачок. Жёлтый гной хлынул из глаза, и Тонос вновь заревел.

Десятки щупалец потянулись к Ульдиссиану, которому пришлось сражаться со всей сообразительностью и ловкостью, чтобы избежать их. Некоторые были такими тяжёлыми, что, если бы они добрались до сына Диомеда, то наверняка раздавили бы его; иные же были такими тонкими, что он подозревал, что Тонос захочет использовать их как хлысты или арканы. Как бы то ни было, Ульдиссиан не давал никаким из них достать его.

Если и было какое-то утешение в его отчаянном положении, так это то, что чудовище теперь было одержимо только им. Оно не обращало никакого внимания на эдиремов, что было большой удачей, раз они уже сражались не на жизнь, а на смерть. Морлу стали прорывать кровавую траншею через левый фланг, их смех холодил даже сердце Ульдиссиана.

Он знал, что он мог бы помочь или хотя бы преградить морлу путь, но только если бы Тонос был побеждён. Однако это само по себе отнимет слишком много времени…если вообще получится. Потеря глаза скорее ещё больше разгневала демона, чем ранила его. Столь же вероятно, если не более вероятно, что в скором времени погибнет сам Ульдиссиан.

Но он продолжал уклоняться и отражать щупальца, каждую секунду поражаясь, как он умудряется избегать их. Тонос ревел снова и снова, судя по его тону почти можно было предположить, что его начинает раздражать упорство мелюзги.

Затем вдруг Ульдиссиана схватили за лодыжку. Он упал. Меньшее щупальце показалось из-под земли, словно змея, выползающая из своего гнезда, и стало обвивать его ногу. Ульдиссиан недооценил интеллект монстра, и возможно, что это был губительный промах.

Он сделал движение, чтобы отрезать отросток, но другое щупальце схватило его запястье, а третье отбросило меч прочь. Четвёртое надавило на грудь, выдавливая воздух из лёгких…

Ульдиссиан чуть не потерял сознание. Какая-то часть его раздумывала, не лучший ли это вариант; что ему осталось, кроме как наблюдать уничтожение эдиремов и свою собственную страшную кончину?

Однако он боролся, пусть и слабо. Ульдиссиан не мог восстановить дыхание и, следовательно, соображать настолько, чтобы использовать свои силы. Он почувствовал, что Тонос тащит его к себе. Сквозь пелену, застилавшую ему глаза, Ульдиссиан наконец увидел рот – зловещий клювообразный выступ внизу тела демона. Толстый язык, с которого стекала слюна, вылез изо рта и потянулся за ним.

Взвинченный этим видом, Ульдиссиан сумел послать заряд чистой силы прямо в рот. Он ударил в язык, поджигая его.

Извергая шум, от которого стучало в ушах, демон отнял язык и спрятал его во рту. Щупальца, держащие Ульдиссиана, больно сжались. Если не удастся съесть человека, Тонос будет доволен уже и тем, что раздавит его.

Затем Ульдиссиан ощутил рядом с собой кого-то. Ему сразу вспомнились джунгли, когда Мендельн пришёл к нему на помощь в битве с древней демонической сущностью. Интересно, где его брат находится всё это время; разве судьба эдиремов не связана неотрывно с Ратмой и драконом? Неужели сам Мендельн не стремится прийти к своему брату, как Ульдиссиан стремился бы прийти к нему?

Что-то произошло, но что именно, изнурённый Ульдиссиан сразу не мог сказать. Он знал только, что щупальца оставили его. Воздух наполнил его лёгкие. Тонос гневно заревел…

-Мендельн…- сумел произнести Ульдиссиан, тряся головой, чтобы прочистить одновременно её и зрение.- Мендельн, я знал, что ты…

Это был не Мендельн.

Ахилий стоял рядом с ним, быстро выстреливая одну стрелу за другой. Эти стрелы, на вид незначительные, наверно пробивали каждый видимый глаз демона.

Более того, после попадания…они разрешались взрывом энергий, куда как более смертоносным, чем наконечник стрелы.

Шесть глаз были разбиты, в них трещали синие искры. Тонос затрясся, и многие его конечности беспричинно забились. Ахилий, стоя, словно какой-нибудь жуткий страж, доставал одну стрелу за другой из своего колчана…и явно не собирался спасаться бегством.

Отойдя от потрясения, Ульдиссиан позвал:

-Ахилий! Что…

Ни разу не промахнувшийся лучник обратил взор на старого друга.

Глаза Ахилия сверкали белизной. Без всякого выражения на лице он сказал:

-Иди, Ульдиссиан. Ты нужен.

С этими словами блондин вернулся к стрельбе. Тонос впервые выказал признаки неуверенности. Несколько щупалец тёрли уже простреленные глаза. Другие стали раскорчёвывать почву.

Ульдиссиан, всё ещё в нерешительности, стоит ли оставлять Ахилия один на один с этим чудищем, сразу же понял, что делает Тонос.

-Он хочет зарыться!- крикнул он лучнику.- Он хочет напасть из-под земли!

На это Ахилий ответил всё тем же ровным голосом:

-Нет. Не нападёт. Иди уже, Ульдиссиан.

На этот раз Ульдиссиан послушался. Он не понял этого последнего лица своего друга детства, но важно было то, что Ахилий объявился, чтобы удержать Тоноса на месте. По крайней мере, Ульдиссиан надеялся выручить эдиремов и затем прийти на помощь лучнику.

Если всё это ещё было возможно…

Борьба с морлу обернулась сущим отчаянием. Одним маяком надежды служил Сарон. Тораджанец, выглядящий почти так же свирепо, как воины в шлемах, орудовал длинным, тонким мечом, и поначалу казалось, что он борется с отвратительным неприятелем при помощи одного этого умения. Тем не менее, каждый раз, когда меч разил, порез сопровождался синей вспышкой. В данном конкретном случае результатом стало то, что в следующий миг голова покатилась с плеч морлу.

Но эдиремы, которые находились в отдалении от Сарона, отступали. Морлу и выжившие надзиратели мира ступали по телам умерших, жаждая новых жертв.

Остановившись, чтобы снова перевести дух, Ульдиссиан взглянул на вторгшихся злодеев. Он подсмотрел, как морлу собирается убить тораджанца, и ярость обуяла его.

Морлу зашипел, и клинок в его руке расплавился. Шипение перешло в вой, когда участь клинка разделила его рука в перчатке. Ульдиссиан не остановился, пока от морлу не осталась кипящая масса,– на всё потребовалось три вздоха.

Эдирем сообразил, что он снова с ними. Его уверенность заметно возросла. Под руководством Ульдиссиана шеренга начала укрепляться, в некоторых местах даже оттеснять служителей храма.

Затем партанец, которого Ульдиссиан считал убитым, поднялся снова с топором в руке. Рядом с ним встал тораджанец. Ульдиссиан радовался этому зрелищу…пока надзиратель мира, чьё горло представляло собой кровавую мешанину раскромсанных плоти и сухожилий, не присоединился к ним.

Все трое повернулись лицом к защитникам…и все трое начали атаковать.

Все трое были мертвы…

Встревоженный голос Серентии заполнил его голову. «Ульдиссиан! Убитые! Наши и чужие! Они встают! Все! Они встают!».

Они и правда вставали. Всюду, куда ни глядел Ульдиссиан, те, кто был убит, теперь стояли. У некоторых из них недоставало конечностей, даже голов. Эдиремы, надзиратели мира, жрецы, морлу – все более-менее неповреждённые снова оказались на ногах.

И все теперь выступали бок о бок с остальными служителями Лилит против Ульдиссиана и его последователей.

Конец двадцатой главы

---

Только для ознакомительного чтения. Все права на книгу принадлежат её автору и компании Blizzard Entertainment.