---

Глава восьмая
Они пробыли в тех местах весь следующий день…и день, следующий за ним. Ульдиссиан за это время ни разу не прикорнул, боясь, что любое промедление снизит шансы на нахождение Мендельна. Чем дольше брат отсутствовал, тем меньше были шансы, что он всё ещё жив.

Сарон и Ромус в сопровождении Томо и небольшой смешанной группы партанцев и тораджанцев, наконец, осмелились подойти к нему на исходе второго дня. Они разыскали Ульдиссиана там, где он обычно находился: он стоял на краю лагеря с закрытыми глазами и ладонями, зажатыми в кулаки. Вокруг него, заметная только для глаз эдиремов, сияла серебряная аура.

Аура пропала прежде, чем тот или другой набрался храбрости заговорить. Ульдиссиан повернул лицо к группе.

-Завтра…- пробурчал он.- Если ничего не случится…я обещаю, это будет завтра.

Худой и жилистый Сарон низко поклонился:

-Мастер Ульдиссиан, не подумайте, что мы хотим бросить вашего брата…если бы Томо, который как брат мне, пропал, я бы искал его точно так же, просто…

-Просто обследовать одну и ту же область снова и снова, и снова – бесполезно. Я понимаю, Сарон. Я больше никем не могу рисковать, заставляя ждать здесь,- он оглядел тех, кто пришёл, как мужчин, так и женщин. Здесь были многие из его самых многообещающих учеников, обладающих теперь достаточным уровнем контроля, чтобы представлять угрозу для большинства противников-людей. Может даже для морлу или небольших демонов. И всё же без него они пропали бы.

-Завтра,- повторил он, начиная поворачиваться обратно к джунглям.- Спасибо за понимание.

Партанцы кивнули, а большинство людей Сарона поклонились. Когда они отошли, Ульдиссиан снова сфокусировал свои усилия. Должно было быть где-то что-то, что он упустил. Какую-то зацепку, которую то, что забрало Мендельна, оставило за собой.

Но он так ничего и не находил. Наконец, когда солнце село, Ульдиссиан отправился есть. Он даже не заметил, из чего состоял его ужин, его внимание было поглощено поиском нового курса действий.

С запозданием Ульдиссиан заметил, что Серентия сидит напротив него. Со времени его молчаливого ухода от неё они держались порознь. Он знал, что она была бы рада быть с ним, даже утешить его, и то, что он чувствовал то же самое, разрывало ему сердце. Однако, более чем по одной причине, сын Диомеда отказывался поддаваться этим чувствам.

Он вернулся к поискам сразу же, как только покончил с едой. Беря за пример попытку, которую он и Серентия предприняли вместе, Ульдиссиан дал своему разуму выйти далеко за пределы того, что могли видеть его глаза.

В одиночку он не мог осматривать джунгли в той же волнующей манере, как они это делали вдвоём, но при этом Ульдиссиан был уверен, что он прорабатывает исследуемые зоны самым тщательным образом.

Но всё равно он не нашёл даже намёка на то, что произошло.

В конце концов, осталась единственная надежда, к которой он не хотел прибегать, потому что она подвергала угрозе не только его одного. Тем не менее, по мнению Ульдиссиана эта была последняя возможность, которая всё ещё могла удаться.

И вот, напрягая себя до пределов возможностей, он достиг далёких руин…и того, что скрывалось среди них.

Это оказалось не так тяжело, как думал Ульдиссиан. Он мог только предполагать, что, быть может, его попытка с Серентией ещё больше раскрыла потенциал его способностей. Ульдиссиан изумился этому, даже притом, что мысль уже унесла его в пределы древнего жилища демонической сущности.

Но как только Ульдиссиан оказался там, он понял, что там нет и следа Мендельна. Что было ещё более любопытно, он заметил, как слаб след призрака, настолько, что он даже не сразу почувствовал его. Если бы сущность была причиной исчезновения брата, Мендельн наверняка смог бы с лёгкостью дать отпор такой пустяковой силе.

Тем не менее, Ульдиссиан продолжал прощупывать руины. Наконец, он ощутил движение сущности…но она не излучала злобы, как при первой стычке. На самом деле, ощущение было такое, будто демон теперь хочет что-то ему передать.

Правда, позволить это означало снять с себя часть защиты. Ульдиссиан как можно подробнее обследовал своего оппонента и почувствовал только слабость…и срочную потребность. Не было ни намёка на угрозу. Наконец, отчаянно желая найти хоть какую-то зацепку, пусть самую незначительную, Ульдиссиан уступил.

Но когда он начал открываться, кто-то стал трясти его тело. В тот же миг руины – и их злобный обитатель – погрузились во тьму, и Ульдиссиан снова очнулся на краю лагеря.

Серентия стояла подле него с широко раскрытыми от страха глазами.

-Ульдиссиан! Ты что, с ума сошёл? Я едва успела разорвать связь!

-Я наконец-то обрёл хоть какую-то надежду!- резко ответил он, поняв, что она сделала.- Нить к Мендельну…

-Не от этого злого существа! Подумай! С чего бы это ему хоть как-то помогать тебе? Зачем?

Он начал отвечать, но умолк. У Ульдиссиана не было хорошего объяснения, и чем больше он думал об этом, тем лучше понимал, что точка зрения Серентии имеет изрядную долю смысла. С чего бы это существо стало бы помогать в охоте? Было очень даже вероятно, что в своём отчаянии Ульдиссиан делал не что иное, как давал демонической сущности шанс отомстить ему.

А после этого оно наверняка бы снова попыталось достать Серентию…

Пробегая пальцами по волосам, он пробормотал:

-Ты права. Что б его, ты права, Серентия…

-Мне жаль. Правда,- он пристально посмотрела ему в глаза.- Ты сделал для Мендельна всё, что мог…всё, что можно было сделать. Что остаётся?

Снова у Ульдиссиана не было подходящего ответа.

-Ты устал,- продолжала дочь торговца.- Тебе нужно отдохнуть.

Он кивнул. Внезапно Ульдиссиан ощутил, что больше не сможет предпринять ничего другого. Даже он вынужден был признать, что ничего хорошего сегодня не выйдет из новых поисков.

-Я пообещал другим, что завтра мы уходим,- сообщил он ей.- Скажи им, что выдвигаемся с первыми лучами.

-Мне следует остаться рядом с тобой…

-Нет. Пожалуйста, скажи им, Серентия,- на этом Ульдиссиан специально отошёл к ближайшему костру и немедленно улёгся. Он смотрел на огонь, запоздало заметив, что Серентия всё ещё наблюдает за ним. Наконец, с непроницаемым выражением лица она пошла выполнять его просьбу.

Ульдиссиан закрыл глаза. Даже хотя он так устал и согласился отдохнуть, он знал, что не заснёт. Как можно было? Его брат, должно быть, уже потерян навеки. Ульдиссиан уже знал, что всю ночь будет в сотый раз обдумывать каждую попытку поиска, разыскивая допущенную ошибку. Снова и снова он будет анализировать всё, что он сделал…

Мягкая рука слегка тронула плечо Ульдиссиана. Он напрягся, его лицо начало расплываться в улыбке, потому что ему как раз снилось, что Мендельн вернулся целым и невредимым. Тем не менее, одного взгляда вверх было достаточно, чтобы улыбка замерла, ибо это Серентия будила его…а над ней свет начинал просачиваться сквозь листву.

-Я приказала дать им поспать тебе как можно больше,- тихо сказал она.- Остальные почти готовы идти.

Острое чувство вины принизало его, словно своим сном он предал брата.

-Тебе следовало разбудить меня гораздо раньше!- выпалил Ульдиссиан, который даже себе не мог объяснять причину своей злости. В конце концов, девушка, склонившаяся над ним, была обеспокоена судьбой Мендельна почти также же, как он.

-Мне нужно предпринять ещё одну попытку! Думаю, на этот раз я смогу найти…

Его собеседница печально нахмурилась:

-Если бы я думала, что у тебя есть хоть какой-то шанс, Ульдиссиан, я бы поддержала тебя. Ты это знаешь. Но я вижу это по твоему лицу. У тебя нет никакой новой идеи, не так ли? Ты просто хочешь искать вновь и вновь, права я или нет? Искать, пока не найдешь его…

-Да…нет…но…

-Ты сделал всё, что мог, для Мендельна…так же, как и для Ахилия. Мы должны двигаться дальше, пусть даже я хочу этого не больше, чем ты. Ради всех остальных…и тебя тоже…нет никакого другого выбора. Мендельн бы первым сказал тебе это. Ты сам это знаешь.

Больше он ничего не мог сказать. Ульдиссиан встал, бросил взгляд на джунгли, а затем позвал Томо.

-Можем мы дойти до Хашира за четыре дня?

-Если будем делать длинные и трудные переходы, мастер Ульдиссиан. Я бы предпочёл сказать, что за пять, с вашего позволения.

-Мы дойдём за четыре.

Томо поклонился:

-Да, мастер Ульдиссиан.

-Мы дойдём за четыре дня и по дороге больше никого не потеряем. Я хочу, чтобы это было ясно,- сын Диомеда с трудом сохранял спокойный тон.- Больше никого.

-Да, мастер Ульдиссиан.

Ульдиссиан посмотрел на Серентию. Она наградила его улыбкой, выражающей решимость, и повторила его клятву:

-Больше никого.

Плечом к плечу с ней и с Томо по пятам он прошёл к изголовью уже ожидающей толпы.

Томо ринулся к Ромусу и Сарону и принялся живо им шептать. Как и хотел Ульдиссиан, сказанное им быстро достигло ушей остальных.

Оказавшись в голове отряда, Ульдиссиан кивнул своим последователям и продолжил путь. Эдиремы беспрекословно пошли за ним.

В этот день они прошли огромное расстояние, побуждаемые в первую очередь рвением Ульдиссиана как можно дальше уйти от места, где пропал его брат. К концу перехода даже он чувствовал, как ноет каждая мышца. Вина за то, как, должно быть, чувствуют себя другие, особенно женщины и дети, заставила его пообещать, что следующий день окажется гораздо легче.

Но он не оказался. Едва они успели начать движение, как на джунгли налетела буря, жестокая буря, которая в итоге заставила Ульдиссиана объявить привал.

-Похоже, она продлится весь день!- крикнул Ромус, прикрывая глаза от сора, поднятого в воздух ветром.

Те, у кого были более развиты способности, создали над собой и другими невидимые барьеры, но чем дольше и сильнее шёл дождь, тем больше барьеры ослаблялись или вообще рассеивались.

-Всем держаться вместе!- Ульдиссиан проклинал бурю, почему-то убеждённый, что она действует в сговоре с Лилит и Триединым.

Серентия изо всех старалась не выпустить его руку.

-Что-то должно быть сделано с этим! Ты должен что-то сделать с этим!

Её слова воскресили в памяти нежелательные воспоминания. Лилит – в качестве Лилии – однажды предложила то же самое. Тогда это касалось грозовых туч над Серамом и прилегающей местностью. Буря была разогнана, но позднее он выяснил, что эта была больше работа демонессы, чем его.

-Нет…- рявкнул Ульдиссиан, никоим образом не желая вновь пережить подобное.- Нет…я не могу…

Ближайшее дерево зловеще заскрипело. Листья и заострённые ветви летали по воздуху. Женщина закричала, когда свирепым порывом её бросило на товарищей. Дети кричали. Несмотря на всё, что им было дано, несмотря на всё, что они успели изучить, даже самые одарённые эдиремы начали поддаваться страху и изнеможению.

Ульдиссиан знал, что ему следует попытаться что-нибудь сделать, хотя бы только для того, чтобы напомнить другим, на что они способны. Группа была уже недалеко от Хашира. Они должны быть готовы столкнуться с более страшным врагом, несмотря на меньшие размеры храма, ибо Хашир наверняка будет предупреждён.

Но воля его была слаба, всё ещё измотанная потерей Мендельна. Он затряс головой, борясь с самим собой…

Вдруг ни с того ни с сего Серентия отпустила его. Ульдиссиан хотел подхватить её, но промахнулся. К его удивлению, она вышла на самое открытое место на их стоянке, где буря бушевала сильнее всего. Хоть и промокшая до костей, дочь Сайруса стояла прямо и гордо. Она высоко подняла копьё, грозя им зловещим чёрным тучам.

-А ну-ка, прочь!- закричала Серентия что было мочи на тёмное небо.- Прочь!

Увидев её там, тщетно пытающуюся сделать то, в чём он действительно мог бы добиться успеха, Ульдиссиан почувствовал сильнейшие угрызения совести. Мендельн бы не захотел, чтобы он вёл себя так из-за него. Если есть хоть малейшая надежда, что он может остановить эту яростную буру, то это по меньшей мере обязывает его попытаться…

Но эта мысль умерла, когда его глазам предстало нечто невероятное. Словно какая-нибудь богиня войны, Серентия продолжала не только оказывать сопротивление силам природы, но потребовала от них подчинения. Она махала копьём, словно готовая бросить его в сердце бури…

А потом…а потом дождь притих, а затем вообще прекратился. Ветер унялся до лёгкого дуновения. Чёрные тучи посерели и начали расходиться.

Другие – в том числе Ульдиссиан, стояли, как громом пораженные, при виде этого чуда. Аура окружала Серентию, сверкающая золотистая аура. При этом она стояла, словно не замечая этого и других небывалых явлений. Она продолжала требовать подчинения от неба…и добилась его.

Последняя туча рассеялась. Тишина нависла над густыми джунглями, даже обычно присутствующие многочисленные насекомые не издавали ни звука.

Безвольно опуская руки, Серентия испустила громкий вздох. Её тело тряслось, копьё выпало из рук. В тот же миг аура исчезла.

Медленно, очень медленно Серентия оглянулась на Ульдиссиана. С каменно-бледным лицом, с учащённым дыханием она умудрилась вымолвить:

-Я…сделала это…не так ли?

Он кивнул, чувствуя одновременно стыд и радостное возбуждение. Серентии удалось то, что ему следовало бы сделать по наитию. В процессе деяния она показала уровень силы, который прежде выказывал только он. Она не должна была брать на себя столь многое…но тот факт, что она только что доказала то, что всегда проповедовал Ульдиссиан, наконец-то вернул его к жизни.

-Да…ты сделала это,- сказал он с гордостью и так громко, что все вокруг могли слышать.- Ты сделала то, на что любой из нас способен!- он повернулся к эдиремам.- И я, который так много заявляет, приношу свои глубочайшие извинения, что не сделал ничего – ничего – вообще…

Но Серентия была первая среди многих, кто отказался признать его неудачу. Никто не сказал, почему они взялись защищать его, но для Ульдиссиана было очевидно, что это связано с Мендельном. Он был благодарен им за заботу и поддержу и поклялся, что больше не допустит провалов, разве что только для их же блага.

При этом он не мог не ощущать восторга по поводу триумфа и продвижения Серентии. В рядах его последователей всегда проскальзывала тень сомнения, когда Ульдиссиан настаивал, что он не сильнее, чем любой из них. Теперь даже малейшие среди партанцев и тораджанцев знали, что могут достигнуть гораздо большего. Даже Серентия, при всём, что она сделала в этот день, ещё не достигла его уровня.

-Буря ушла!- крикнул Ульдиссиан.- И в честь этого именно ты, Серентия, дашь нам команду продолжить движение! Ты!

Её всё ещё мокрое лицо расплылось в широкой улыбке. Серентия подобрала копьё с земли и указала им в направлении цели.

-Вперёд к Хаширу!- призвала она с удовольствием.

Отряд ответил радостными возгласами. Серентия ещё раз посмотрела в направлении Ульдиссиана. Он кивнул, указывая подбородком, что она может начать путь. Возможно даже, её улыбка стала ещё шире. С горделивой осанкой она начала движение.

После того, как она сделала несколько шагов, Ульдиссиан последовал за ней. После этого к ним присоединились Ромус и остальные эдиремы. Настроение импровизированной армии поднялось на новый уровень. Ульдиссиан ощущал их уверенность; вот теперь это была та сила, которая свергла храм в Торадже и сможет то же самое сделать в Хашире. Вот теперь это было начало того, чего Триединое будет по-настоящему бояться. Вот теперь это было нечто, он начал верить, с чем даже Лилит будет не готова столкнуться.

И быть может…быть может…это было нечто, что ещё как-то поможет ему найти Мендельна.

***
Арихан не прожил и половины срока жизни его покойного коллеги, Малика – который, по слухам, сам прожил более двух жизненных сроков, дарованных ему хозяином, – но казался почти достаточно старым, чтобы годиться в отцы мёртвому высшему жрецу. Арихан, который некогда был вором, лжецом, карманником и убийцей – и теперь использовал эти навыки даже чаще в качестве высшего жреца Диалона – не признавал суетных выходок, которые Малик, частично ассенианец по рождению, так часто позволял себе. Малик был напыщенным петухом, носившим не только отличную одежду, но и сохранявшим лицо и тело, которые на самом деле не принадлежали ему, в течение многих десятилетий.

Выходец из самых низов столицы, сухопарый, бородатый Арихан ожидал дня, когда старший священник Мефиса в своей надменности зайдёт слишком далеко. Это предсказание недавно сбылось, но Арихан благоразумно скрывал своё ликование от остальных. Одно дело – ловким ходом продвинуться по иерархии, другое – выказывать довольство по поводу неудачи, которая сказалась на Триедином даже сильнее, чем на глупце, который погиб из-за неё. Ульдиссиан уль-Диомед играл важную роль в достижении конечных целей секты, а громадная неудача Малика разрушила любую возможность переманить деревенщину на свою сторону. Теперь приходилось идти на более жёсткие меры.

Арихан был готов предложить свои услуги в выполнении этого сразу после кончины Малика, но произошло нечто странное, что заставило его промедлить. Примус, всегда предсказуемый в своём совершенстве, в последнее время действовал словно сам не свой. Он стал очень скрытный, и у него вошли в привычку продолжительные необъяснимые исчезновения. Ещё больше смущали Арихана приказы, которые могли с тем же успехом породить хаос среди жрецов, как и позволить им лучше координировать свои усилия.

Да, что-то здесь было не так…но Арихан не имел понятия, как лучше подойти к этой трудности. Он определённо не собирался делиться своими опасениями со своими коллегами, особенно с новоиспечённой, но амбициозной заменой Малика. Если только…

Внезапно на пути высшего жреца оказался особенно страшный надзиратель мира. Так поглощённый собственными мыслями, Арихан чуть не столкнулся с дурнем.

Надзиратель мира, очевидно, был сумасшедшим, потому что не выказал ни малейшей тревоги по поводу своей оплошности.

-Владыка Примус желает говорить с тобой, старший жрец Арихан. Немедленно.

-Где он?- спросил бородатый старейшина, его монотонный голос выдавал его внезапное раздражение.

-Ожидает тебя в своих покоях, почтенный.

Арихан кивком отпустил человека и пошёл по длинной мраморной лестнице в темпе, который выражал уверенность, но не неуважение. По дороге он миновал ещё нескольких надзирателей мира на посту – стражники были неподвижны, как статуи. Почему-то это ещё больше углубило его опасения.

Часовые перед дверьми в святилище Примуса дали пройти без лишних слов, из-за чего носитель мантии почувствовал себя так, словно уже умер. Примус не любил задержек; Арихан припомнил как минимум один инцидент, когда за такой грех грешник лишился своего сердца.

Всё было в кромешной тьме, когда он вступил в покои. Двери захлопнулись за ним с твёрдой окончательностью. Арихан заморгал, пытаясь приспособить глаза к чёрным комнатам. Он знал, в какой найдёт своего хозяина, но чего ради было гасить весь свет на пути? Обычно имелась, по крайней мере, масляная лампа или тусклый факел.

Жрец сделал шаг вперёд…и что-то примерно размером с кошку пробежало по его обутой в сандалию ноге.

Арихан нехарактерно для себя взвизгнул, что только добавило напряжения. Как это выглядело со стороны: высший жрец Диалона – или, вернее, Диабло – испугался чего-то столь маленького и неприметного? А ведь он служил хозяину ужаса! Арихан надеялся, что внимание Примуса было переведено в этот момент на что-то другое…

Теперь он видел достаточно как раз для того, чтобы пройти к самой сокровенной комнате. Он подумал, что, хотя он и мог бы наколдовать огонь, но Примус, быть может, сохранял темноту с каким-то умыслом – неважно, с каким.

Когда Арихан добрался до двери в святилище его хозяина, она открылась сама по себе. Его встретило тусклое неземное освещение. Арихан посмотрел вниз на свои узкие ладони, которые теперь были гнилостно-зелёными.

-Входи, входи, высший жрец Арихан!- позвал Примус на удивление возбуждённым голосом.

Делая, как приказано, Арихан подошёл ближе к трону. Приблизившись, он увидел Примуса, огромного, бородатого мужчину, на вид одновременно старше и младше, чем он, изучающего его со странным восхищением. Арихан снова подумал о недавних изменениях в личности персоны перед ним. Раньше он всегда знал, чего ожидать…но на этот раз – нет.

По традиции, жрец встал на одно колено прямо у ног своего хозяина. Он знал, что Примус и в самом деле был отпрыском владыки Мефисто, но всегда поминал его по смертному титулу, а не по имени.

Никогда как Люциона.

-Великий и могущественный Примус, сын наивеличайшего Мефисто, твой преданный слуга, Арихан, здесь по твоей просьбе. Как я могу служить тебе?

Примус ответил короткой, странной усмешкой. Арихану доставило трудность не посмотреть вверх в ответ на этот приводящий в замешательство звук. Он никогда не слышал, чтобы хозяин смеялся столь…столь безумно.

Почти сразу, как только он подумал это, жрец придержал кощунственные подозрения. О Примусе не годилось думать как о больном, это было неприемлемо и опасно для здоровья.

-Поднимись! Поднимись же, высший жрец Арихан!- почти весело приказал сидящий на троне.

Арихан подчинился. Он старался сохранить выражение уважения на лице и во взгляде. Возможно, это была проверка. Возможно, его хозяин хотел узнать, насколько решительным и преданным был Арихан.

-Я в твоём распоряжении, великолепнейший.

-Да…да, ещё бы…- Примус опёрся на один из подлокотников трона.- Это…я – Голос Триединого, не так ли?

-Ну конечно, великолепнейший,- Арихан почувствовал, что его брови начинают сходиться от озабоченности и замешательства, но попытался сдержать это действие. Он сохранит выражение обожания на лице, какой бы ни оказалась следующая выходка Примуса.

Да, ну конечно же это была какая-то проверка…

Примус заёрзал. Затем, словно он понял, как он выглядит, его лицо посуровело.

-Высший жрец Арихан! У тебя есть что-нибудь, что сказать мне?

-Н-нет, великолепнейший! Я только жду повелений от тебя!

-Очень хорошо…очень хорошо…- маленькое белое тельце – паук, сообразил Арихан – ползло по воротнику Примуса. Глава Триединого не обращал внимания на паразита, даже когда тот начал взбираться по его шее.- Это…у меня есть план, как наставить смертных на наш путь, высший жрец Арихан. Великолепный план! Но его нужно реализовать быстро, потому что в нём задействованы наши братья в Хашире.

-В Хашире?- повторил жрец, тщетно пытаясь не бросать то и дело взгляд на паука. Теперь он полз по подбородку Примуса, очевидно, всё ещё не примеченный.

-В Хашире…да, Хашир будет идеальным местом, чтобы всё провернуть…

Арихан поклонился мудрости Примуса. Если у того был план, то несомненно он принесёт чудесные плоды.

Паук теперь ползал возле уха, две ноги его даже влезли в него. Как ни старался, высший жрец Диалона не мог не глазеть на него.

Пауки…Арихан знал о пауках что-то этакое. Что именно?..

С поразительной сноровкой сидящий на троне вдруг схватил паука. Примус сдавил ладонь, раздавливая существо в ней.

-Что-то не так, мой Арихан?

В первый раз с начала визита хозяин не назвал титула сухопарого человека. Хотя и встревоженный, Арихан сумел покачать головой.

-Очень хорошо…очень хорошо…- ладонь оставалась сжатой в кулак. Примус широко улыбнулся…он никогда раньше этого не делал.- Ты будешь моим агентом! Вот что ты сделаешь, чтобы привести Ульдиссиана к нам…хочет он того или нет.

Арихан поклонился и стал слушать замысел Примуса. Он слушал, и все размышления о недавних причудах хозяина отодвинулись далеко на задний план. В конце концов, Арихан жил, чтобы служить Примусу; в конечном счете, только это имело значение.

Это…а также знание, что, даже если в сыне Мефисто и проявились признаки безумия, Примус по-прежнему мог раздавить Арихана также же легко, как того паука.

Конец восьмой главы

---

Только для ознакомительного чтения. Все права на книгу принадлежат её автору и компании Blizzard Entertainment.